На самом деле, сейчас не могу быть уверенным в том, что мои «видения» были чем-то большим, чем игра света и тени, дорисованная моей фантазией. Трудно говорить, что видишь что-то, если это «что-то» нельзя потрогать, если оно зыбко и похоже одновременно на цветные пятна перед глазами, которые возникают, если заходишь с яркого солнца в темное помещение, и на колебания горячего воздуха над капотом машины в жаркий день. Возможно, это какое-то проявление рудиментарного теплового зрения. Возможно – объекты пока недосягаемой науке реальности.
Когда я был маленьким, сразу после распада СССР, к соседке через стенку стал приезжать внук на лето. Мальчик, мой ровесник, гостил у нее по месяцу в год, и мы плотно общались. С другими сверстниками было в разы менее интересно. Однажды он предложил мне поиграть в мяч. Я возразил, что мяч дома, за ним надо подниматься, но мальчик этот хитро улыбнулся и сказал, что у него есть «энергетический мячик».
- Смотри!
Он делал движения у живота, будто лепил снежок, и я увидел, что воздух между его руками уплотняется и приобретает красноватое свечение. Я был ошарашен. Надо сказать, что тогда у нас не было прецедентов, которыми окружена современная молодежь в компьютерных играх и фильмах, ни о каких «фаерболах» мы слыхом не слыхивали. Радио из розетки, журналы «Мурзилка» и «Юный техник» да ламповый черно-белый телевизор с пятью каналами, никакого тебе фэнтези.
- Какого он цвета, видишь?
- Красного…
- А так?
Шарик медленно пожелтел, потом позеленел. Мы долго упражнялись в угадывании цветов, потом он бросил его мне. Это было одним из самых необъяснимых моментов в моей жизни. Я машинально отбросил ему этот полувидимый «мячик», как обычный резиновый.
Со временем я сам научился делать такие шарики. Долгое время у меня выходили только изумрудно-зеленые «мячи», и только после того, как мой друг уехал от бабушки, мне удалось лепить шарики разных цветов.
Однажды я кидал «мячом» в стенку, где жила его бабушка. Внезапно шарик провалился в стену, и больше я его не видел. Аккуратно зондируя стену шариками, я обнаружил, что она покрыта сетью невидимых линий. Там, где есть «линия», «мяч» отскакивал, а в остальных местах летел в соседнюю квартиру.
Когда мальчик вернулся, мы с ним изучали этот вопрос. А еще выяснилось, что он заработал перелом руки и залечил его своим шариком. От открытого перелома и спицы за пару месяцев почти не осталось шрама. Его бабушка это подтвердила.
Со временем «энергетические мячики» приелись, и наше общение переключилось на другие темы. Спустя год он по приезду спросил меня:
- Ты знаешь, что такое тональ?
Я не знал. И потом не слышал этого слова аж 27 лет, вплоть до этого августа. Мальчик пытался мне рассказывать про тональ и нагуаль, но, видимо, плохо разобрался в этих понятиях – получалось, что это «бытие» и «небытие». А еще спустя год мы поменяли место жительства, и больше я его не встречал.
Как-то моя мать заболела, но на работу еще какое-то время ходила, в 90-х потеря работы могла плохо кончиться. Однажды она пришла домой довольно взволнованной и спросила, не видел ли я чего в подъезде. Я не видел. Но, спустя несколько дней, боковым зрением я заметил, что по лестнице за мной словно что-то идет. Я не испугался. Я был шокирован. Существо было словно соткано из того же уплотненного воздуха, что и мои «энергетические мячи». Оно напоминало огромную серую кошку, идущую на двух ногах, с непомерно большими ушами, высотой с метр. Стоило мне сфокусировать на нем взгляд, как оно исчезло.
Я спросил мать, а что же она видела в подъезде. Она отнекивалась до тех пор, пока я не нарисовал увиденное существо. Мать молча кивнула. Мы видели одно и то же.
Встречал это существо я около квартиры еще пару раз. Когда мать вылечилась, оно исчезло. Через много лет я увижу карикатуру на него – Добби из фильмов о Гарри Поттере.
С новым местом жительства я поменял и школу, и, соответственно, учителей. Литераторша была самой необычной. Про нее говорили, что она экстрасенс, сумасшедшая, целительница, вторая Джуна и просто тетка с приветом. А я тогда шел на золотую медаль, готовился к поступлению в Московский Физтех и участвовал во всех олимпиадах, которых мог. По литературе в том числе. Поэтому с «теткой с приветом» приходилось заниматься после уроков.
Однажды я, подходя к ее кабинету, увидел одноклассницу, которая сидела на одном стуле, положив ноги на другой. Та была гимнасткой и получила недавно спортивную травму. Литераторша сновала вокруг нее, делала какие-то пассы, и я заметил около ее рук тот же уплотненный воздух, только зеленоватый. Заметив меня, она тут же потребовала выйти. Но я позже спросил у нее, чем она занималась. Учительница пыталась отшутиться, пока я не описал ей увиденное и не продемонстировал «мячик», меняющий цвет.
Еще больше года мы встречались с ней после уроков. Понятно, что она учила меня уже не литературе. В голове ее была полная каша из Блаватской, Андреева, Рерих, библейских сказаний и трудно сказать, чего еще. Я фильтровал информацию, как мог, но одно было несомненным – она могла снимать головные и суставные боли и лечить других людей. Тем не менее, в родительском комитете все ее тихо ненавидели.
Однажды моя мать снова болела, и я рассказал об этом учительнице. Та пришла к нам домой и стала «диагностировать», а потом провозгласила, что у матери есть «подселение», «энергетический паразит». Мать, слабо верящая в такие вещи, отнеслась к этому с насмешкой, но не отказалась от «чистки». Я сидел напротив и смотрел на происходящее. Спустя некоторое время на меня… что-то прыгнуло! Я не могу описать это словами, он выглядело как липучка репейника в виде сложенных свиных голов с пастями, разинутыми в разные стороны, с серой поверхностью, похожей на пепельный столбик выкуренной сигареты. Я словно даже почувствовал волну воздуха. Учительница торжествующе повернулась на меня:
- Видел рожу?
- Ддда…
- Вот, а ты говоришь!

Отредактировано Yar (09.09.21 14:48)